Что такое смерть?

Что такое смерть?

Недавно за чаем у знакомых зашел разговор о душе. Один из собеседников, человек весьма начитанный, сообщил, что ему попадалась заметка о том, будто поначалу в трупе поднимается температура, вернее, из тела умершего уходит больше тепла, чем оно могло содержать в момент смерти. Установившие этот факт авторы пришли к выводу, что это результат отделения духа от тела и таким образом, по их мнению, душа приобретает объективно ощутимую данность.
Я возразил, что такие опыты могут иметь вполне материалистическое объяснение, душа (или дух) тут ни при чем. В качестве одного из объяснений привел такое: в живом организме происходит множество ферментативных реакций. После смерти активность разных ферментов падает неравномерно. Например, ферменты, обусловливающие синтез, выключаются раньше, чем гидролитические. Не одновременно инактивируются и окислительно-восстановительные ферменты. Исходя из этого, «трудно представить такую картину: живому организму присущ, скажем, гидролиз гликогена. В окислении образовавшейся глюкозы принимало участие множество ферментов. С помощью одних получаемая энергия шла на непосредственные нужды организма, с помощью других — запасалась в АТФ или ДАФ. Но вот после смерти часть ферментов вышла из строя, а часть еще функционирует. Позже других выключаются те ферменты, которые активируют экзотермические реакции. Вот и происходит «стравив» без использования выделяемой энергии, а следовательно выделение тепла.
— Так вы что, не верите вообще в наличие души и считаете живой организм конгломератом молекул и атомов? — спросила хозяйка дома.
— Нет! — ответил я. — Я так не считаю. — И стал приводить примеры из работ, где опубликованы рассказы лиц в состоянии клинической смерти. Пожалуй, самые известные из них — книги доктора Р. Муди «Жизнь после жизни» и «Свет по ту сторону», вышедшие в США. В них собраны более ста пятидесяти интервью у людей, возвращенных к жизни после клинической смерти.
Тут следует напомнить, что для выяснения истины существует не только научно-экспериментальный метод. Допустим необходимо доказать, что вы вчера были на работе. В эксперименте вчерашний день вы повторить не можете. Что же делать в подобных случаях хорош историко-юридический метод: вы можете предъявить выполненную вчера работу, видевших вас на работе свидетелей, вспомнить отдельные, происшедшие вчера эпизоды… И будет доказана, если свидетельские показания совпадут как с вашими так и между собой.
Вот этот метод и применил в книги «Жизнь после жизни» и автор Э. Кублер-Росс. Хотя большинство рассказчиков говорило, что передать словами их ощущения с трудно («Я была в каком-то четвертом измерении»), все же удалось воссоздать схему, по которой строилось большинство рассказов.
Вот эта схема. Человек на грани смерти. Он слышит голос врача, который объявляет, что он мертв, начинает слышать неприятный шум, какое-то шипение, и в то же время чувствует, что мчится по длинному черному туннелю. Внезапно он оказывается вне своего материального тела, как бы ним, и наблюдает реанимационные мероприятия.
После нескольких мгновений смятения человек замечает, что его новая форма — это «нематериальное» тело, которое слышит и видит, но само невидимо и неслышимо. Вскоре возникает теплый и лучистый свет, и перед умершим прокручивается фильм его жизни.
Позднее, очнувшись, с трудом подбирая слова, он пробует рассказать о пережитом. Но наталкивается на шутки и неверие окружающих. В то же время жизнь меняется: как правило, смерть его боле страшит.
Недавно вышла еще одна книга «Воспоминая смерти. Медицинские исследования» доктора Мишеля Сабома. В ней не только воспоминания «умерших», но и описание некоторых экспериментов. Автор как бы соединил оба метода доказательства истины. Например, рассказчику часто трудно описать вам свое состояние. Сабом предлагал ему рисунки, сделанные или по рассказам ранее опрошенных, выполненные художниками-мистиками. Разумеется каждый раз показывалось несколько картинок специфические детали, увиденные ранее «умершим» изображались только на одной. И опрашиваемые указывали именно на эту картинку. Например, «пролетавшие через туннель» дружно уверяли, что ощущали его таким, как он изображен еще в XVII веке художником Иеронимом Босхом. Интересно, что ощущение выхода «я» из телесной оболочки после клинической смерти было как у верящих в загробную жизнь, так и у атеистов, но есть одна деталь: верующие, когда им показывали рисунок туннеля Босха, принимали его целиком. Атеисты же утверждали, что не видели ангелов с крылышками, а говорили лишь о световых бликах.
Когда-то в музее перед картиной Иеронима Босха я пытался разглядеть детали, но не мог: зрение мое оставляет желать лучшего. И вдруг вспомнил, что видел фрагмент этой картины в каком-то журнале, и стал помогать глазам памятью. Белые блики стали восприниматься как ангелы, темные — как парящие бесы…
Невольно пришли на ум рисунки первых микроскопистов: Спалланцани, увидев впервые сперматозоид, изобразил в нем скрюченного человечка, профессор Жабло придал нематодам глаза, змеиные пасти и раздвоенные языки. Но что самое интересное, — долгое время микроскописты зарисовывали видимый ими объект с теми деталями, которые ему приписывались ранее. Они дополняли изображение подробностями, которые укоренились в их сознании.
Стоя перед картиной Босха, я подумал: Спалланцани, зная, что из сперматозоида должен получиться новый человек, не мог не представить, что этот человек в нем уже находится. Верующий руководствуется представлениями тех времен, когда складывались религиозные догматы. А в те времена никто не допускал, что парить в пространстве можно без крыльев. Вот и пририсовывал в своем воображении каждый свое. А если так, то последний аргумент скептиков отпадает.
Разумеется, напечатанному можно верить, можно и не верить. Книги Муди, статьи и книга Э. Кублер-Росс у скептиков вызвали сомнение. Дескать, опрошенные между собой сговорились и врали «в унисон». Но они не могли ничего знать друг о друге. Весьма возможно, что они фантазировали или передавали содержание своих галлюцинаций, вызванных морфием. Удивительно, что их фантазии довольно близко совпадали.
А вот фрагменты из рассказа К. Икскуля, опубликованного задолго до книги Муди в издании Троице-Сергиевой лавры в 1916 году.
После того, как Икскуль услышал слово доктора «агония», он ощутил какую-то тяжесть, потом как бы вырвался из этой силы тяжести и почувствовал себя легко. Впрочем, передаю ему слово: «Меня удивила эта группа: на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было.
И все же самым убедительным доказательством вышеизложенного послужил личный опыт. В конце 1985 года со мной приключилось то, что рано или поздно случается со всеми: сердце перестало биться, и врачи установили факт клинической смерти. Для меня этот факт интересен не только тем, что я вернулся к прежней жизни — такое случается не так уж редко, — а тем, что год моей смерти я себе предсказал еще в пятнадцатилетнем возрасте и к путешествию «на тот свет» был внутренне подготовлен.
Я заранее хорошо себе представлял, что должен или могу ощутить и увидеть после смерти. Во многом ожидания оправдались: я видел свое тело со стороны и то, что происходило в местах, которые находились за пределами видимости со стороны моего тела; было и ощущение, что я несусь через туннель, впереди которого маячило приближающееся пятно света. Впрочем, я не уверен, что и у «покойника» не может случиться оптического обмана: когда в общей темноте

приближается все увеличивающееся в размере пятно света, может создаться иллюзия полета в трубе.
Как биолог я нашел множество объяснений своего воскрешения из мертвых, но сейчас меня интересуют не физиологические вопросы познания жизни и смерти, а совсем иные, о которых и попытаюсь рассказать.
После того, как я «пролетел через туннель», появилось очень странное ощущение. Я одновременно сохранял свое «я» и в то же время стал частицей чего-то всеобъемлющего. Я ощущал «все тайны бытия» и в то же время помнил полученную при жизни информацию. Казалось, что можно заглянуть не только в прошлое, но и в будущее любого человека. И, тем не менее, я не удосужился не только узнать свое будущее, но и даже то, что мне уготовано снова вернуться в прежнюю жизнь. Думаю, что это связано с тем, что личные вопросы как-то отошли на задний план, а поразило меня то, как мы мало, а порой и неверно представляем себе вопросы мироздания. И в первую очередь это относится не к научному пониманию мира (наука занимается больше частными вопросами, и ее ошибки менее существенны), а к разным религиозным концепциям. Все концепции говорят о разумности Божественного начала, наделяют Бога как бы человеческим разумом. Это вполне естественно — Божество может являться человеку чаще всего через пророков, на понятном ему, человеку, языке, то есть в рамках человеческого мышления.
После того, как я вернулся к нормальной жизни и сознание стало работать привычно, возникло ощущение, что я познал нечто сокровенное, еще никому не ведомое, и первым желанием было поделиться этим с людьми. Однако очень скоро я почувствовал, что из этого ничего не выйдет, потому что воспринимал я действительность не органами чувств, а как-то совсем иначе, и передать эти ощущения словами просто невозможно. Но, допустим, с помощью метафор и сравнений я попытался бы изложить все то, что мне открылось. Тогда я должен был бы объявить себя новым пророком, а к этой публике я отношусь с некоторым недоверием.
Вполне признаю само явление пророчества и интуитивное познание истины, но как часто приходилось сталкиваться с типичным бредом! Можно ли верить словам умалишенного? Если человек вообразил себя чайником, это еще не значит, что в нем можно кипятить воду. А как отличить пророчество от бреда? Может быть, все, что меня так впечатляло в момент клинической смерти, было результатом больного воображения? Существуют теории, которые именно так и определяют впечатления вернувшихся к жизни. Короче говоря, описывать свое состояние я раздумал.
А что, если подойти к познанию сокровенного с позиции не интуитивного восприятия, а логического осмысления научной информации?
Такой подход позволяет начать изложение продуманного и пережитого без особого риска прослыть сумасшедшим (в первую очередь, в собственных глазах). Корабль идет правильным курсом не потому, что в компасе крутится стрелка, а потому, что рулевой крутит штурвальное колесо, сверяя по этой стрелке курс. Вот я и решил руководствоваться в изложении материала имеющейся в моем распоряжении и полученной «на земле» информацией, а проверять «курс» рассуждений и выводов по тем ощущениям реальности, которые получил во время клинической смерти.
В результате появилась книга, содержание которой выходит за рамки этой статьи. Вечна душа или не вечна, я судить не берусь. Но что какие-то духовные функции переживают функции тела, убедился на собственном опыте. Душевное состояние после смерти зависит от того состояния, которое человек испытывал до смерти. Видимо, поэтому все религии уделяли большое внимание последним минутам умирающих: просили у них прощения, соборовали, исполняли последнюю волю. Сейчас на западе появились для безнадежно больных специальные отделения при госпиталях — хосписы. О них-то я и расскажу.
В ноябре 1980 года я оказался в Монреале, когда там проходил второй международный симпозиум по уходу за умирающими. Ожидался приезд двухсот пятидесяти гостей из самых разных стран, однако приехало втрое больше — семьсот пятьдесят.
Интерес к этой проблеме возбудила швейцарский врач Элизабет Кублер-Росс, написавшая уже упоминавшуюся. Тогда совсем свежую книгу о смерти и умирании. В книге высказывались идеи, как важно для умирающих сознание, что жизнь не прошла зря и что они успели в последние дни что-то доделать, с кем-то помириться, что-то продумать и уяснить…
Реальное воплощение идей Кублер-Росс осуществила англичанка Сесили Сондерс, которая открыла в Лондоне хоспис. Хоспис — это слово, взятое из древнего английского языка, означает что-то среднее между приютом, богадельней и госпиталем, где, по старой традиции, больше заботились о душе, нежели о теле пациента. В хоспис принимаются лица в такой стадии болезни, когда ясно, что активное их лечение уже безнадежно. Тут лечат боль, кашель, нарушения дыхания, деятельности кишечника, — все те симптомы, которые доставляют неприятности пациентам.
Одна из философских основ всего персонала заключается в том, что смерть — это естественный конец жизни, что рано или поздно «все там будем», и что человек, выполнивший свой долг, свои желание закончивший земные дела, переходит в следующий кстати, неизбежный, этап бытия. Этот подход они стараются передать пациентам хосписа.

К сожалению, чаще всего люди умирают, не находясь в таком благодушном состоянии. И об этом как раз говорилось на семинаре. Причины, чаще всего бывают следующие.
На первом месте стоит боль и страх перед болью Врачи воздерживаются давать умирающим тяжело больным обезболивающие препараты в достаточные дозах, опасаясь, что пациент привыкнет к наркотику. Это умирающий-то?! Поэтому подобные лекарстве дают только тогда, когда терпеть боль ему уже невмоготу. Но сама боль создает еще и страх перед болью. А страх тоже требует успокоения наркотиками.
В Монреале в госпитале Роял Виктория при университете Мак Гилл, где также открыто отделение для умирающих пациентов, проводили специальные опыты. Прежде всего была разработана шкала для определения степени боли. А потом исследовались различные методы предотвращения боли. Оказалось, что эффективность болеутоляющих веществ во много раз выше, если больной находится в благоприятных душевных условиях. Отсюда и большая роль гипноза в создании чувства душевного спокойствия, которое и нарушается чаще всего болью. Поэтому всем (или почти всем) пациентам хосписа дают коктейль, состоящий из набора болеутоляющих средств, веществ, повышающих общий тонус и просветляющих рассудок. И тут оказалось неожиданным, что потребность в этом коктейле у больных не увеличивалась, а падала. Ведь приподнятое настроение меньше нуждается в допингах.
Вторая причина, усложняющая смерть, заключается в том, что человека угнетает, если он не может выполнять каких-то функций своего тела самостоятельно. И тут большую роль играет обслуживающий персонал. Всем своим видом няни показывают, что в том, что больной пользуется «судном» или «уткой», нет ничего особенного, что тело человека — лишь оболочка, которая может со временем выходить из строя, что главное — его дух, душа…
И, в-третьих, человеку очень трудно бывает примириться с утратой жизненных привычек — работы, увлечений, семьи. Поэтому очень важно заинтересовать умирающего пациента чем-то для него новым, направить на религиозные размышления, предложить поделиться его жизненным опытом — писать или диктовать мемуары, создать вокруг него атмосферу любви и спокойствия. Когда умирающий видит вокруг себя членов семьи, с которыми он, конечно, не раз ссорился, но которые сейчас, сидя возле кровати, не причитают, а просто выражают свою любовь, понимание и сочувствие умирающему, то у него часто появляется на лице выражение блаженства.
Правда, работа с умирающими требует напряжения всех душевных сил как от персонала хосписа, так и от близких умирающему людей. С ними также ведется работа, но об этом я скажу потом.
Вернемся к умирающему. Узнав о неизлечимой болезни, он проходит несколько фаз ее восприятия. Сначала появляется мысль: «А может, это ошибка?». Потом надежда: «Авось, все пройдет». Тут в сознании больного обычно появляется торговля с Богом, с судьбой: «Вот если выживу, то не буду делать того-то, буду хорошим с тем-то». Наконец, приходит мысль: «Да, я скоро умру. Неважно, сколько времени я еще проживу, важно — как я проживу это время». И тут-то проявляется талант врачей хосписа, чтобы вселить в умирающего веру в то, что последние его дни могут быть очень содержательны.
Нужно ли приучать детей к мысли о смерти? Оказывается — да, нужно. Ведь когда малышу говорят про умершую бабушку, что та «уснула», а малыш видит, что бабушка, по крайней мере, из его жизни ушла, он часто начинает бояться засыпать — как бы тоже не уйти из жизни. Опыты показали, что дети гораздо более наблюдательны и сообразительны, чем об этом думают взрослые. Когда-то было принято не посвящать детей в тайну рождения. Однако сказки об аистах, версия «купили на базаре» и прочее ни к чему хорошему не привели, и сейчас детей принято посвящать в тайну деторождения раньше, чем они об этом узнают на улице.
А вот насчет смерти в этом отношении мнения расходятся.
Родители одного мальчика, больного лейкемией, настаивали на том, чтобы ему не говорили о неизбежности его скорой смерти. Врачи обязаны были выполнять волю родителей. И только когда у ребенка наступила предсмертная агония, причем сознание оставалось совершенно ясным, врач спросил:
— А если б тебе сказали, что ты скоро умрешь, что бы ты хотел сделать?
Мальчик ответил:
— Теперь слишком поздно. Я все равно не успею. — Заплакал и умер…
Доклады прерывались показами диапозитивов, и на это время в зале гасили свет. Когда же свет неожиданно включали, то можно было видеть, как чуть ли не половина присутствующих пытается незаметно (или заметно) вытереть глаза от слез.
Но были и жизнерадостные сцены. На каталке подъехала к микрофону пожилая дама с большим кровоподтеком на шее. Она очень бодро и весело говорила и отвечала на вопросы. Она была увлечена идеей о психологическом состоянии умирающих, очень реалистично излагала их эмоции, делала выводы, в общем, произвела на слушателей благоприятное впечатление и вызвала то, что называется «оживление в зале». Потом выяснилось, что это — пациентка хосписа, больна раком, который дал метастазы по всему телу, и единственное отверстие, через которое ее еще можно кормить и вводить ей лекарства, — это канюля, вставленная в шейную вену (отсюда и кровоподтек на шее).
То, что вопросы умирания освещались не только «снаружи» — врачами, но, так сказать, и «изнутри», самими пациентами, открыло много дополнительных деталей, например, помощь музыки в обретении душевного спокойствия. У умирающего восприятие ритма и мелодии гораздо чувствительнее, чем в повседневной жизни. Музыка помогает ему самовыразиться, найти себя. Одни мелодии доставляют больному наслаждение, другие неприятны. И вот по выбору той или иной музыки больным врач может судить о психическом складе и состоянии больного.
Но не только об умирающих шла речь на симпозиуме. Работа и даже общение с умирающим требуют большой психической нагрузки. Прежде всего, у окружающих появляется «синдром выживших», синдром вины. Оказывается, почти у каждого где-то в душе звучит подленькая струнка: «А хорошо, что умирает он, а не я». Но так как умирает-то близкий, иногда любимый человек, звук этой струнки больно резонирует в душе…

К сожалению, чаще всего люди умирают, не находясь в таком благодушном состоянии. И об этом как раз говорилось на семинаре. Причины, чаще всего бывают следующие.
На первом месте стоит боль и страх перед болью Врачи воздерживаются давать умирающим тяжело больным обезболивающие препараты в достаточные дозах, опасаясь, что пациент привыкнет к наркотику. Это умирающий-то?! Поэтому подобные лекарстве дают только тогда, когда терпеть боль ему уже невмоготу. Но сама боль создает еще и страх перед болью. А страх тоже требует успокоения наркотиками.
В Монреале в госпитале Роял Виктория при университете Мак Гилл, где также открыто отделение для умирающих пациентов, проводили специальные опыты. Прежде всего была разработана шкала для определения степени боли. А потом исследовались различные методы предотвращения боли. Оказалось, что эффективность болеутоляющих веществ во много раз выше, если больной находится в благоприятных душевных условиях. Отсюда и большая роль гипноза в создании чувства душевного спокойствия, которое и нарушается чаще всего болью. Поэтому всем (или почти всем) пациентам хосписа дают коктейль, состоящий из набора болеутоляющих средств, веществ, повышающих общий тонус и просветляющих рассудок. И тут оказалось неожиданным, что потребность в этом коктейле у больных не увеличивалась, а падала. Ведь приподнятое настроение меньше нуждается в допингах.
Вторая причина, усложняющая смерть, заключается в том, что человека угнетает, если он не может выполнять каких-то функций своего тела самостоятельно. И тут большую роль играет обслуживающий персонал. Всем своим видом няни показывают, что в том, что больной пользуется «судном» или «уткой», нет ничего особенного, что тело человека — лишь оболочка, которая может со временем выходить из строя, что главное — его дух, душа…
И, в-третьих, человеку очень трудно бывает примириться с утратой жизненных привычек — работы, увлечений, семьи. Поэтому очень важно заинтересовать умирающего пациента чем-то для него новым, направить на религиозные размышления, предложить поделиться его жизненным опытом — писать или диктовать мемуары, создать вокруг него атмосферу любви и спокойствия. Когда умирающий видит вокруг себя членов семьи, с которыми он, конечно, не раз ссорился, но которые сейчас, сидя возле кровати, не причитают, а просто выражают свою любовь, понимание и сочувствие умирающему, то у него часто появляется на лице выражение блаженства.
Правда, работа с умирающими требует напряжения всех душевных сил как от персонала хосписа, так и от близких умирающему людей. С ними также ведется работа, но об этом я скажу потом.
Вернемся к умирающему. Узнав о неизлечимой болезни, он проходит несколько фаз ее восприятия. Сначала появляется мысль: «А может, это ошибка?». Потом надежда: «Авось, все пройдет». Тут в сознании больного обычно появляется торговля с Богом, с судьбой: «Вот если выживу, то не буду делать того-то, буду хорошим с тем-то». Наконец, приходит мысль: «Да, я скоро умру. Неважно, сколько времени я еще проживу, важно — как я проживу это время». И тут-то проявляется талант врачей хосписа, чтобы вселить в умирающего веру в то, что последние его дни могут быть очень содержательны.
Нужно ли приучать детей к мысли о смерти? Оказывается — да, нужно. Ведь когда малышу говорят про умершую бабушку, что та «уснула», а малыш видит, что бабушка, по крайней мере, из его жизни ушла, он часто начинает бояться засыпать — как бы тоже не уйти из жизни. Опыты показали, что дети гораздо более наблюдательны и сообразительны, чем об этом думают взрослые. Когда-то было принято не посвящать детей в тайну рождения. Однако сказки об аистах, версия «купили на базаре» и прочее ни к чему хорошему не привели, и сейчас детей принято посвящать в тайну деторождения раньше, чем они об этом узнают на улице.
А вот насчет смерти в этом отношении мнения расходятся.
Родители одного мальчика, больного лейкемией, настаивали на том, чтобы ему не говорили о неизбежности его скорой смерти. Врачи обязаны были выполнять волю родителей. И только когда у ребенка наступила предсмертная агония, причем сознание оставалось совершенно ясным, врач спросил:
— А если б тебе сказали, что ты скоро умрешь, что бы ты хотел сделать?
Мальчик ответил:
— Теперь слишком поздно. Я все равно не успею. — Заплакал и умер…
Доклады прерывались показами диапозитивов, и на это время в зале гасили свет. Когда же свет неожиданно включали, то можно было видеть, как чуть ли не половина присутствующих пытается незаметно (или заметно) вытереть глаза от слез.
Но были и жизнерадостные сцены. На каталке подъехала к микрофону пожилая дама с большим кровоподтеком на шее. Она очень бодро и весело говорила и отвечала на вопросы. Она была увлечена идеей о психологическом состоянии умирающих, очень реалистично излагала их эмоции, делала выводы, в общем, произвела на слушателей благоприятное впечатление и вызвала то, что называется «оживление в зале». Потом выяснилось, что это — пациентка хосписа, больна раком, который дал метастазы по всему телу, и единственное отверстие, через которое ее еще можно кормить и вводить ей лекарства, — это канюля, вставленная в шейную вену (отсюда и кровоподтек на шее).
То, что вопросы умирания освещались не только «снаружи» — врачами, но, так сказать, и «изнутри», самими пациентами, открыло много дополнительных деталей, например, помощь музыки в обретении душевного спокойствия. У умирающего восприятие ритма и мелодии гораздо чувствительнее, чем в повседневной жизни. Музыка помогает ему самовыразиться, найти себя. Одни мелодии доставляют больному наслаждение, другие неприятны. И вот по выбору той или иной музыки больным врач может судить о психическом складе и состоянии больного.
Но не только об умирающих шла речь на симпозиуме. Работа и даже общение с умирающим требуют большой психической нагрузки. Прежде всего, у окружающих появляется «синдром выживших», синдром вины. Оказывается, почти у каждого где-то в душе звучит подленькая струнка: «А хорошо, что умирает он, а не я». Но так как умирает-то близкий, иногда любимый человек, звук этой струнки больно резонирует в душе…

Замечательная статья. А кто автор и почему он не указан?

на тему смерти есть документальный фильм "Момент смерти" довольно интересно,хотя в основном с научной точки зрения всё обьяснятся

На мой взгляд, смерть это переход к более высокому уровню, когда тебя уже не сдерживает физическое тело, на уровень энергетический, когда ты можешь гораздо больше

Неплохая статья, правда, освещает она вопрос смерти в основном с психологической точки зрения. А если по сабжу, то физическая смерть в моем понимании это лишь еще одна "дверь" на нашем пути. И уже зависти от человека что его за этой "двеью" ждет...

выложу отрывок из рассказала А.Вишнякова "Реквием. Покрывало Изиды", он очень близко описал мое отношение к смерти и ее понимание и восприятие на духовном уровне..

"Кто-то необоснованно сравнил страх с липким ужасом. Нет. Это то,
что покрывает человека изморозью, начинающейся где-то в глубинах
его сознания, внутри его сердца, его души. Он сидел не шевелясь, не
в состоянии даже думать. Казалось, его мысли были заморожены
страхом Смерти.

Вошла Жизнь, с интересом посмотрела на человека и покачала головой,
явно не одобряя его чувств.

- Ты об этом никогда не думал? Но только смерть для человека
бесконечна. Она не имеет своего пространственно-временного отрезка,
она не может быть измерена и жестко привязана к чему-то живому, к
тому, что остается за пределами его угасшего сознания, к тому, что
вы называете жизнью.

Он молчал, это походило на какое-то сенсорное небытие. Даже мысль
не посмела шевельнуться в его почти потухшем мозгу.

- Смерть это ничто, это не поддающаяся определению мыслителей
дефиниция, смерть это торжество вечного, - продолжала Жизнь. -
Почему человек её боится? Он прячется от неё, стараясь отдалить
момент её наступления, старается избежать, страдая и ненавидя себя
в душе за это.

Смерть это избавление от всего тяжкого, ненужного, это абсолютная
независимость и абсолютная свобода.

- Да, смерть - это благо, это искупление за грехи наши, - подумал
он. - Но человек стремится продлить свою жизнь, сделать, по
возможности именно её бесконечной, отметая смерть.

- А возможно ли это, - невесело рассмеялась Жизнь, угадав его
возражения. - Неужели это противоречащее природе действие может
быть осуществлено? Чем он заплатит за такое отступление смерти? Не
будет ли это через чур высокая цена, которая сможет его самого
уничтожить как личность?

- Но можно ведь представить себе человека, желающего себе смерти.
Нет не самоубийцу, а смерти естественным путем?

- Конечно, человек в своих желаниях может представать совершенно
разным, в том числе и по отношению к этим двум категориям. Можно ли
назвать самоубийцей человека, который силой воли остановил свое
сердце? Ведь, если он не хочет жить, он уже не живет, он ожидает
смерть. Это особый период существования человека. Не жизнь, но еще
и не смерть.

- Но может же он умереть от тоски, от потери близкого, от утраты
желания жить?

Господь дает нам жизнь и забрать ее может только он сам. Только кто
кроме нас самих скажет ему о своем желании. Кто способен захотеть
смерти?

Человек слегка пошевелился, ощутив себя. Дыхание сделалось ровнее,
сердце заработало в полную силу, как бы восполняя недавние
потери.

- Неизлечимо больной и страдающий человек может захотеть, - Жизнь
присела в кресло. - Мы можем найти множество подтверждений этому.
Старик, уставший жить и осознавший всю бессмысленность своего
существования. И это мы видим. А несмываемое временем оскорбление
способно ускорить желание умереть?

Вопрос только в способе реализации своего желания. Не хочу жить и
умру. Не могу умереть – буду жить, или, что хуже, после суицида
окажусь вне человеческой морали.

- А, допустим, остановка своего сердца это нравственно? Сможет ли
кто-нибудь сказать, после его смерти, почему он умер? Хотя Господа
не обманешь. Тогда придется жить? Но нельзя, нет желания, тоска
съедает это желание. И постепенно умираешь. Это нравственно?

- Платон и Аристотель отрицали саму возможность самоубийства, но
эвтаназию приветствовали. А что это такое для личности? Эвтаназия
это выбор между смертью и смертью. В одном случае смерти
мучительной, а с другой без ужасных страданий.

- Христианство издревле считало смерть наказанием за грехи и
признавало наличие пути спасения для бессмертия человека. И в этом
я вижу нравственные начала жизни человека – не греши и будешь
вознагражден за свои добродетели в загробной жизни.

- Это попытка создать условия для преодоления страха перед смертью,
- Жизнь подняла руку, как бы протестуя этим словам человека. -
Спаситель символизирует не только истину как знание, но и истину
бытия. Это очень личный подход к осмыслению смерти. И в этом мы
видим один из путей преодоления страха смерти. Другой можно
соотнести с философским разумом, когда познание самого себя
позволяет достойно воспринимать неизбежность смерти.

- Воспринимать смерть без страха? Но возможно ли это?

- Это не только возможно, но и реально, - твердо ответила
Жизнь.

Они вновь задумались.

А так ли важно думать о нравственности, когда нас уже не будет. Для
нас начнется бесконечность, в которой мы затеряемся подобно
песчинке в космосе. Пройдет мгновение и никто и ничто не способно
будет этот миг перехода вернуть. Более того, даже возвращать будет
некому, песчинка потерялась, исчезла, ее уже никогда не будет."

По сути смерть это отсутствие жизни.Жизнь же сопротивляется этому мертвому молчанию.Тут вновь две силы,как свет и тьма.Свет противится тьме,а жизнь смерти,отсюда следует жизнь-свет,смерть-тьма.

Не стоит смешивать абсолютно разные понятия

Все намного проще: переход из одного состояния в другое. Теряется чувство кинестезия как ощущения себя в пространстве - неуютные ощущения что ты как падаешь, зрение как орган - начинаешь видеть всем существом одновременно и сзади и спереди.. везде.
Ощущения легкости, тепла. Перед глазами трехмерный цветной фильм с тобой в "главной роли" - все что ты сказал, сделал, как с кем-то поступил - все на большой скорости, но успеваешь пережить по новой. Туда затягивает в смысле хочется вернуться вновь в это состояние, чаще всего когда случаются большие проблемы из которых как кажется нет выхода-это из негативного.

[offtop]А помните была киношка в тему, где чувак пережил клиническую смерть и после этого видел свечение вокруг всех людей, кто в скором времени умрёт? Он их спасал,а они становились проклятыми на третий день (Tria Mera) никто не напомнит как кино называется?[/offtop]

Цитата :

Что такое смерть?

Это отсутствие признаков жизни.

закрытие одного этапа жизни и продолжение развития на новом уровне. но убегать от естественного ухода - просто глупо. мне приходилось быть в зале ухода, там покой и тебя спокойно спрашивают: чего добился, чему научился .... и далее когда земное опрошено, Ты уходиш в ВЕЧНОСТЬ.

Имхо когда тело умирает, душа выходит, я умирал както, неудачно лег подбородком на подушку, и передавил позвонки в области шеи, было много видений, душа коекак забралась обратно усилием воли, я расправил шею и всю ночь приходил в себя, не мог заснуть. Это похоже на выход в астрал. Ок душа есть) Но в то что она существует без тела, без энергии без внетелесного опыта, сомневаюсь, думаю душу потом ктото скушает... у Кастанеды Орел души кушает) или она распадется без подпитк с физ. тела... Так что тема перерождения или перехода на другой план ИМХО бред. По поводу перерождения проводили масштабные исследования, загоняли людей в транс и спрашивали кем вы были в прошлой жизни 50 человек сказали, что были жанной Дарк, 50 Наполеоном.... цифры вымышленные для понимания, того что если вы даже вспомните кем были в прошлой жизни, наверняка вы вспомните просто жизнь какогото чела из прошлого, это банально но факт. Переродиться можно, но только если осознавать процесс изнать как это провернуть, а не так вылетел и на тебе новое тело.

Хех молодой человек вы спутали душу с тонкими телами)) а в эксперименте скорее всего участвовали клиенты псих больницы)

Согласно Фоэб Бендит, в момент смерти, когда человек оставляет земной план через верхнюю головную чакру, из макушки головы исходит сияющий луч. Этот опыт часто характеризовался как прохождение через тоннель, соединяющий жизнь и смерть. Он видится как длинный темный тоннель с ярким светом в конце. Этот опыт можно также определить как прохождение души через основной силовой поток тела по позвоночнику и уход в яркий свет верхней головной чакры.
В момент смерти душу встречают прежние, уже усопшие друзья и ее духовные руководители. В это время душа очень быстро и ясно просматривает всю свою жизнь, чтобы не было ошибки в отношении того, что произошло, какой выбор был сделан, какие уроки усвоены и какие остались на следующую инкарнацию. Затем следует празднование завершенной задачи и некоторое время проводится в духовном мире до принятия следующей инкарнации. В случаях кончины из-за продолжительной болезни я часто наблюдала, что человек успокоен и окружен белым светом некоторый период времени после смерти. Казалось, что они проходят лечение в особого рода госпитале «по ту сторону».

Эта стандартная теория жизни после смерти. Но откуда эта информация? Что какойто человек наблюдал куда потом движется душа, как реинкарнирует? С чего вы взяли что будет следующая реинкарнация. Если какието тибетские монахи реинкарнировали, и найдутся такие факты, то не возникает ли вопрос, что уних есть тайная техника реинкарнации выполняя которую можно это сделать? Я вот читал, что они сами целенаправленно реаинкарнировали. А если ты ничего не умеешь сфигали тебе дадут новое тело?

На самом деле магу не составит труда даже практически понаблюдать. Но описанное выше - это скорее как зависимые от структур покидают тело.

Согласен, не составит труда) Но всю жизнь же не будешь наблюдать куда зависимые структуры (как вы называете душу) деваются, день два можно да, ок месяц наблюдать, но вызывает сомнение, что маг сможет найти эти структуры и отследить их движение через год например. Еще такой вариант, если произойдет катаклизм на земле и почти все люди погибнут, куда денутся зависимые структуры погибших людей, они в очередь встанут?) будут ждать когда народится очередной миллион людей?) Я думаю теория перерождения здесь не проканает) Наиболее вероятно что зависимые структуры (душа) просто отдают накопленную информацию создателю, высшему разуму или чемуто в этом роде и погибают)

Вы бы для начала изучили, что такое Структуры, а потом спорили

В своём основном значении, структура есть внутреннее устройство чего-либо. Внутреннее устройство связано с категориями целого и его частей. Выявление связей, изучение взаимодействия и соподчиненности составных частей различных по своей природе объектов позволяет выявить аналогии в их организации и изучать структуры абстрактно без связи с реальными объектами. Например, мы говорим об иерархической структуре объектов безотносительно к их природе и выявляем и исследуем в этой структуре общие свойства.
Из википедии (к слову)

По вашему:
Итак, структура - это тонкоплановое объединение сущностей, своего рода эгрегор-микрокосм, попав в пределы которого, маг начинает работать по законам данной структуры и как правило находится в зависимости от нее.

Я понял что такое структуры в вашем понимании)

Ок. А у вас есть информация как не зависимые от структур покидают тело?) И что с ними происходит)

ИМХО. Зависимость от структур у человека чисто субьективная, в силу сложившегося мироописания принятого на веру. Если чел, верит в религию, то все что необычное с ним будет происходить он будет описывать словами из данной религии и действовать в соответствии, а если ребенок в возрасте 2 дня погибает, что с ним происходит?)

Есть. При чем на форуме это уже обсуждалось.

могут ли люди воскреснуть из мертвых или это сказки?

да каждый день воскресают, только это перерождением называется)