Скандинавские «живые мертвецы»

Множество легенд о призраках было у скандинавов. Такое ощущение, что множество мертвецов продолжаи контролировать их жизнь и после смерти. Известный исследователь скандинавских мифов М. И. Стеблин-Каменский пишет: «Возвращение с тоо света считалось, видимо, настолько естественным, что сообщения о «живых мертвецах» вкрадываются в самые реалистические саги. Человека хоронят по всем правилам: закрывают ему глаза, чтобы он никого не сглазил, выносят из дома через пролом в стене, чтобы не нашел дороги назад, везут на санях и т. д., а он начинает ездить «верхом» на крыше, дерется и убивает скот. Приходится убивать его снова, зарывать где-нибудь подальше и обносить могилу стеной, чтобы он не мог перелезть, или сжигать его. Иногда даже приодится начинать против мертвеца судебную тяжбу по всем правилам».

Скандинавы верили, что тело покойника, который не будет мирно лежать в могиле, бывает необыкновенно тяжелым. Такое тело сразу зачисляли в ряды возможных призраков. И знали, что теперь нужно ждать визита с того света. Привидения разделялись на добрых и злых. Злых боялись, ведь они могут жестоко убить, переломав каждую косточку и свернув шею. По легенде после такого действия силы у привидений удесятеряются, они начинают нападать на живых с еще большим рвением. Скандинавы считали, что злым выходцем с того света становится тот, кто был недобрым человеком и в жизни - «от худого жди худа». Особенно боялись взгляда «живого мертвеца», считалось, что он имел особую силу.

«Появление живых мертвецов (привидений), - замечает исследовательница скандинавской мифологии Наталья Будур, - в сагах настолько обычное дело, что о них даже не рассказывается как о чем-то необыкновенном. В "Саге о Греттире" говорится просто, что посла смерти Глама последнему "не лежится в могиле". И хождение его после смерти воспринимается всеми не как нечто удивительное, а как "великая напасть"». Если верить этой мифологии, то появление привидений настолько обыденно, что не требует никакого объяснения: призраки просто живут рядом. Одни мертвецы после смерти не встают из могил, а другие ведут и после смерти активный образ жизни.

Вот как такой случай описывается в «Саге о Греттире»: «И вот, когда Глам упал, луна как раз вышла из-за облака и Глам уставился на Греттира. Греттир сам говорил, что это был один-единственный раз, когда он содрогнулся. И тут на него напала такая слабость от всего вместе - от усталости и от пристального взгляда Глама, - что он был не в силах занести меч и лежал между жизнью и смертью. А Глам, превосходивший бесовской силой всех других мертвецов, сказал тогда вот что: „Ты приложил много труда, Греттир, чтобы встретиться со мной. Но нет ничего удивительного, если наша встреча будет тебе на беду. Теперь ты достиг только половины той силы и твердости, что тебе были отпущены, если бы ты со мною не встретился. Я не могу отнять у тебя силу, которая уже при тебе. Но в моей власти сделать так, что ты никогда не станешь сильнее. Ты, правда, и теперь достаточно силен, как многим предстоит убедиться. Ты прославлен здесь своими подвигами, но отныне будут твоим уделом изгнание и тяжбы об убийствах, и едва ли не всякий твой поступок обернется тебе на беду и злосчастье. Тебя объявят вне закона, и уделом твоим станет одинокая жизнь на чужбине. Я насылаю на тебя проклятье, чтобы этот мой взгляд всегда стоял у тебя перед глазами. И тяжко тебе покажется оставаться одному, и это приведет тебя к смерти". И только Глам сказал это, как сошла с Греттира напавшая на него слабость. Занес он теперь меч и срубил Гламу голову и приложил ему к ляжкам».

По средневековому поверью, силу привидения можно было уничтожить только таким образом - срубив голову и приложив ее к ляжкам. Привидение могло нанести вред, если человек посмотрел в его глаза. Тогда «живой мертвец» мог произнести свое проклятие. Никакая магия не спасала от выходца «оттуда», только собственная смелость и мужество.

Верховного бога Одина скандинавы почитали как отца колдовства - гельда, наставника «кузнецов заклятий». Только им было подвластно уничтожение призраков и разрушение колдовских чар мертвецов. Иногда, когда люди сталкивались со страшной тайной или губительным заклятием, кроме Одина рассчитывать было не на кого.

В знаменитой «Саге о Хёрде и островитянах» говорится именно о таком случае: «Весною Хроар собрался ехать к кургану Соти и взял с собой одиннадцать человек. Они ехали через лесную чащу. И Хёрд заметил, что в одном месте отходит от дороги глухая тропинка. Он едет по этой тропинке и выезжает на поляну. И видит: стоит на поляне большой и красивый дом. Перед домом - человек в полосатом синем плаще с капюшоном. Поздоровался с Хёрдом, называя его по имени. Хёрд приветливо с ним заговорил и спросил, как его зовут: „Ведь я не узнаю тебя, хоть ты и говоришь со мною, будто со знакомым". „Меня зовут Бъёрн, - говорит тот, - и я узнал тебя с первого взгляда, хотя никогда прежде и не видывал. Я был другом твоих родичей, и это тебе пригодится. Знаю, что вы хотите проникнуть в курган викинга Соти, но ничего у вас не выйдет, если вы будете уповать только на свои силы. И если будет так, как я ожидаю, и курган вам не поддастся, тогда приходи, я тебе помогу". На этом они расстались. Хёрд скачет обратно к Хроару. Рано утром они подъезжают к кургану и принимаются разрывать его и к вечеру доходят до бревен. Но на следующее утро курган снова цел. То же было и на другой день. Тогда Хёрд подъехал к Бъёрну и рассказал ему, как было дело. „Все случилось, как я и предвидел, - сказал Бъёрн, - ибо ято знал, что за страшный великан этот Соти. Я хочу тебе дать этот вот меч. Вонзи его в отверстие кургана и там увидишь, закроется он или нет".

Вот едет Хёрд назад, к кургану. Хроар сказал, что лучше уехать и больше не связываться с этим нечистым. Другие тоже стояли за это. Тогда Хёрд сказал: „Не годится нарушать свой обет. Попробуем снова". На третий день снова стали они разрывать курган. Опять дошли до бревен. Тогда Хёрд втыкает в отверстие кургана меч, который дал ему Бъёрн. Ночью они спят. А наутро подходят к кургану, и там все так, как они оставили. На четвертый день разобрали они все бревна, а на пятый открыли двери. Хёрд всем велел остерегаться зловонного воздуха, выходящего из кургана, но сам стоял за дверью, когда зловоние было всего сильнее. Двое людей так и упали замертво от той вони, что выходила из кургана: их разбирало любопытство, и они ослушались Хёрда. Тогда Хёрд сказал: „Кто хочет войти в курган? По-моему, это должен сделать тот, кто клялся одолеть Соти".

Хроар молчал. Тогда, видя, что никто не собирается спускаться в курган, Хёрд воткнул в землю два кола с веревкой. „Я полезу в курган, говорит, но только пусть будут моими три сокровища, которые я там выберу". Хроар сказал, что до него, так он согласен. И другие тоже не возражали. Тогда Хёрд сказал: „Я хочу, Гейр, чтобы ты подержал веревку, потому что доверяю тебе больше всех". Затем Хёрд полез в курган, а Гейр держал веревку. Хёрд не нашел в кургане никаких сокровищ и сказал Гейру, пусть спустится к нему в курган и прихватит с собой огонь и восковую свечку. „У них, - говорит он, - большая сила. А Хроару и Хельги скажи: пусть последят за веревкой". Так и сделали, и Гейр стал спускаться в курган. Хёрд наконец отыскал дверь, и они взломали ее. Тут задрожала вся земля, свет потух. Наружу вырывалась ужасная вонь. За дверью, в боковом склепе, был слабый свет. Они увидели ладью и в ней великие сокровища. Тут Соти набросился на Хёрда. Трудной была эта схватка для Хёрда, потому что силы у него были уже на исходе. Соти так сжал Хёрда, что все мышцы скрутились у него узлами. Хёрд велел Гейру засветить свечу и посмотреть, что тогда будет с Соти. И как только свет упал на Соти, он лишился сил и рухнул на землю. Тогда Хёрд стащил с руки у Соти золотое запястье. Это было замечательное сокровище, и люди говорили, что второго такого запястья еще не бывало в Исландии. „Знай же, - говорит Соти, - что это запястье принесет тебе смерть, тебе и всем тем, кто им завладеет, пока оно не достанется женщине".

Хёрд велел Гейру посветить на Соти и посмотреть, как он тогда заговорит. Но Соти не стал дожидаться света и ушел в землю. Так они и расстались. Хёрд и Гейр взяли все сундуки и все сокровища, что они нашли, и отнесли к веревке. Хёрд взял меч и шлем Соти, - это все были замечательные сокровища. Вот они поехали назад со своей добычей. А Бъёрна они так и не нашли, и люди уверились, что это был не иначе как Один».

Скандинавские саги и легенды постоянно упоминают разные типы привидений. Одни призраки у них вполне бестелесны, другие имеют плоть (а нередко и кровь, только черную), третьи могут даже наложить заклятье, потому что при жизни знали магию. И это совсем не такие милые и безобидные скитальцы, как в англоязычных странах. Даже сегодня в деревнях скандинавы относятся к привидениям с большим предубеждением. Во всяком случае, ничего хорошего от их появления там не ждут. Правда, при желании можно вызвать доброе привидение. Это считалось совсем не сложным делом.

Например, в «Старшей Эдде» Свипдагр в раннем детстве был помолвлен с красавицей Мэнглод. Дети выросли вдали друг от друга. Мать юноши, провидица Гроа, умерла, когда он был еще ребенком. Но умирая, она сказала сыну, что, если потребуется помощь, Свипдагр может прийти к ее могильному кургану и вызвать ее. То есть в любой момент при выполнении простых действий (а в Скандинавии магические обряды использовались буквально на каждом шагу) она выйдет из могилы в виде - скорее всего - желанного привидения. Юноше пришлось воспользоваться обещанием матери, когда отец вторично женился и появилась злобная мачеха, желавшая ему смерти. Так как в мифах Скандинавии привидений примерно столько же, сколько живых героев, можно предположить, что граница м «этим» и «тем» миром была достаточно размыта.


Взято с просторов интернета. Автор неизвестен.