Vale

ПРОЩАНИЕ СО СКАЗКАМИ, KIRA
Если ты заблудилась в темном-темном лесу, опасайся найти пряничный домик в чаще. Вокруг сладких стен растут марципановые цветы, а в воздухе едва уловимо витает запах шоколада. Но, путница, прошу, поверни прочь! Не пробуй сладости на вкус, не стучи в дверь и не зови хозяина домика. Он непременно появится: волосы его цвета карамели, а карие глаза лучистые, словно мед на солнечном свете, речи же его будут еще слаще… Пообещает тебе все, что ты пожелаешь, попытается заманить те6я внутрь…
Ты медленно раскачиваешься на койке, опустив голову. В одиночной камере тихо, лишь изредка поскрипывает матрац, да за дверью раздаются чьи-то шаги: при их звуке сердце невольно замирает – смертный приговор должны исполнить со дня на день.
Ты не молишься богу, ибо тщетно. Твой бог сейчас гниет в гробу, и не с кого спросить ответ за данные тебе обещания, и некого молить о помощи и прощении. В квартире тлеют листы Тетради, словно фантики от вашей сладкой мечты.
И нет идеального мира. Нет справедливости.
В мире, так и не получившем спасения, на твою голову одевают черный мешок, а троном несостоявшейся богини становится электрический стул.
Страшно, страшно. Хочется выворачиваться, кричать, вырваться из цепких пут смерти.
Разве может все закончится так?
Человек, использовавший Тетрадь Смерти, не попадет ни в рай, ни в ад.
Не будет у тебя мира ни нового, ни старого.
Тело пронзает невыносимая, разрывающая внутренности, боль, и ты рвано кричишь, прежде чем замолчать навеки.
Поэтому, прошу, путница, поверни прочь: ты же знаешь, чем все это закончится, верно?

ПРОЩАНИЕ СО СКАЗКАМИ, L
Ты и сама не понимала, как смогла добраться сюда: преодолеть безжизненные земли, густой ядовитый лес, опасные склоны пустынных гор – все это, чтобы оказаться в темной пещере, где спящий принц покоится в хрустальном гробу около сотни лет.
Тихо вдохнув, робко подходишь ближе и пытаешься рассмотреть человека за прозрачными стенами: поразительно бледный юноша полностью умиротворен и недвижим, и лишь чуть помутневший от его дыхания хрусталь дает надежду, что твой путь проделан не зря.
С трудом отодвигаешь крышку и наклоняешься вперед, всматриваясь в незнакомые черты лица. Черные встрепанные волосы создают с поразительно светлой кожей жутковатый контраст, тонкие губы принца упрямо сжаты, а под закрытыми глазами залегли тени. И все же это он – тот, ради кого ты пошла на такие жертвы.
От охватившего тебя волнения подрагивают руки, но ты, зажмурившись, быстро целуешь спящего…
Темная комната, в которой предпочитает проводить время L, действительно напоминает пещеру из сказки. Чтобы добраться до нее тоже пришлось проделать долгий путь: начиная от тонн переработанного материала в самом начале карьеры полицейского и заканчивая долгими попытками убедить Соитиро Ягами, что ты готова принять риск и поставить свою жизнь на кон, только чтобы Кира был пойман.
Влюбиться в L – это, пожалуй, самое глупое, что тебя угораздило сделать в своей жизни.
Влюбиться в самого недосягаемого человека, которого тебе довелось встретить. L сам возвел вокруг себя стены от окружающих его людей: казалось, он совсем рядом, но попробуй приблизиться – тут же натолкнешься на невидимый барьер намного крепче хрусталя.
И ты молчала, пытаясь заткнуть свои чувства подальше – на самую периферию сознания. Боялась, что когда-нибудь услышишь, что твои, несомненно, ненужные любовные порывы мешают расследованию, и натолкнешься на холодный, полный скучающего безразличия взгляд Рюзаки.
Впрочем, после ареста Хигути ты не выдержала: может, женская интуиция, а может и что-то большее дало о себе знать. Скоро все закончится – это предчувствие не давало тебе покоя, будто кто-то перевернул песочные часы, и каждая секунда стала на вес золота. Сердцем медленно завладевала тоска, а сил терпеть дальше не было вовсе.
Ты нашла детектива на крыше: он стоял, рассматривая хмурое небо перед дождем, и его силуэт показался тебе в этот момент особенно хрупким и ломким.
L обернулся, и, встретившись с ним взглядом, ты не смогла выдавить из себя ни слова: вся заготовленная речь стала какой-то абсурдной и глупой. Вы молчали несколько минут, всматриваясь в лица друг друга, пока губы юноши не тронула легкая улыбка:
- Вы хорошо поработали, - мягко сказал L, аккуратно касаясь твоего плеча, - Вы очень сильная женщина…
Встрепенувшись, ты замерла: Рюзаки смотрел слишком понимающе, прежде чем неловко убрать руку с твоего плеча и зашагать прочь.
И ты ничего не сказала в ответ, не обернулась даже, украдкой вытирая непрошеные слезы: твоя мечта была слишком невозможной.
Недосягаемой.
К сожалению, принцу не помог даже поцелуй, потому что он не хотел просыпаться.

ПРОЩАНИЕ СО СКАЗКАМИ, N

А ты знаешь сказку о мальчике, который не хотел взрослеть? Деньги, женщины и прочие извечные миражи человечества не трогали его. Лишь игры занимали разум и ничего более. Мальчик жил на далеком острове, где взрослому миру было до него никак не добраться… Ты же видела его вчерашней ночью, мельком?.. Он пролетал над крышами в свете холодных звезд. Вечно юный, вечно недосягаемый.
N меньше всего походил на взрослого, состоявшегося в этой жизни человека. Его тело все еще хранило юношескую хрупкость, а щеки были по-детски припухши. Светлые кудри, вечно всклоченные, почти сливались с белоснежной пижамой. В руках мужчины неизменно находилась какая-то игрушка, придавая его облику какой-то пугающе беспомощный вид.
Отрезвляли только глаза – непроницаемо-темные, словно чернила – один их пристальный взгляд заставлял нервничать и вызывал неприятный холод. И все же…
Ты любила его, и любовь превратила твою жизнь в настоящий ад.
Казалось, Ниа просто чуждо все человеческое – потребность в любви, сексе, общении и полноценном сне. Ему были не нужны ни друзья, ни любовники.
Лишь «игры» – развлечение для скучающего разума.
Ты пробовала «играть», пробовала заботиться о нем, пробовала игнорировать свои чувства – вот только без толку: все сильнее нарастало желание прикоснутся губами к призрачно-белой коже, дотронуться до мягких волн волос (заведомо плохая идея).
Ниа же продолжал играть в детектива, решая головоломки из бездыханных тел и ошибок убийц.
И ты просто устала. Между вами было метафорическое море, через которое тебе было, увы, не перебраться, а Ниа не интересовало ничего из «мира взрослых». Он словно жил на каком-то своем «острове», где строил свой мир из тысячи карт.
- Я не смог бы раскрывать убийства, если бы не был достаточно осведомлен в психологии, - механически равнодушно сообщает он, неторопливо наматывая на палец прядь волос.
- … я не ставила под сомнение…
- Вы влюблены в меня. Это очевидно.
Словно удар наотмашь. Смотреть в мертвые глаза напротив и чувствовать, как все надежды, страхи, сомнения вытесняет пустота. Появляется странная тяжесть: кажется, еще чуть-чуть и грудная клетка лопнет как воздушный шарик от неосторожной детской руки.
- Это не помешает работе… клянусь.
(Только, пожалуйста, не гони меня прочь).
Закрой окно, дорогая. Этот мальчик и звезды слишком далеки.
А ты если и полетишь, то только вниз и, поверь, полет будет очень быстрым.